Глядя на современное коммунистическое движение в России, нельзя не заметить, что круг активистов, кружковцев и сочувствующих состоит преимущественно из мужчин — назревает логичный вопрос, а где же женщины, которые также являются частью рабочего класса? На территории страны проживает приблизительно 47% мужчин и 53% женщин, однако вторых редко можно встретить в марксисткой среде.
По данным ВЦИОМ, высокий интерес к политике в целом проявляют лишь 17% мужчин и 10% женщин — уже на этом этапе наблюдается разница заинтересованности полов почти в два раза. Что касается осведомлённости именно о марксизме, 16% мужчин и 10% женщин знают, что там что-то о свободе, равенстве и братстве, а также лозунги «С каждого — по способностям, каждому — по потребностям», «Пролетарии всех стран — соединяйтесь» и так далее. Лишь 3% мужчин и 1% женщин, отвечая на вопрос о марксизме, начинали раскрывать проблему эксплуатации рабочих капиталистами и отъёма прибавочной стоимости. Таким образом, мы видим, как число просто осведомлённых о сути проблемы стремится к мизеру, а среди женщин и подавно.
Среди причин сниженной заинтересованности женщин политикой и марксизмом в частности можно выделить три основных: двойная эксплуатация, патриархальные установки, а также «третья смена» — женщины под давлением общества стремятся приблизиться к современным идеалам красоты. Предположительно, за всей этой нагрузкой пролетарки просто не успевают вникать в причины и следствия общественных процессов.
Двойная эксплуатация женщин
Пролетарка продолжает эксплуатироваться как бесплатный воспроизводитель новых рабочих, ответственная за домашнее хозяйство и в наёмном труде одновременно. Несмотря на то, что ведение быта с развитием технологий значительно облегчилось, менеджмент этих задач продолжает лежать на женских плечах. Также часто именно женщины решают повседневные задачи вроде составления списка продуктов, записи членов семьи к врачам, выбора подарков родственникам и так далее — всё это тоже труд, который незаметно глазу окружающих затрачивает их ресурсы.
Женщины из рабочего класса в связи с более низким уровнем оплаты труда и без того располагают в среднем меньшим количеством ресурсов по сравнению с мужчинами, и в случае развода ситуация часто кратно усугубляется. Если брак, в котором родились дети, распадается, малолетних, как правило, отдают именно матери. При этом на конец 2021 года суммарный долг по алиментам в России составлял 150 млрд рублей — практика неуплаты крайне распространена, и в сущности все финансовые и временные расходы на ребёнка ложатся на плечи женщины.
Патриархальные установки
Активно возрождающиеся в эпоху реставрации капитализма «традиционные ценности» формируют общественное сознание, и это признают во ВЦИОМ — с 2014 года консервативные тенденции актуализируются, усиливая гендерные стереотипы. Даже при формальном равенстве эти процессы влияют на массовое мировоззрение, местами вступая в конфликт с действительностью, в результате чего женщины получают противоречивые сигналы: будь нежной, но пробивной; слабой, но самостоятельной; семейной, но построй карьеру и тому подобное. Неравенство доходов, «стеклянный потолок» в карьере и половые стереотипы, сохраняющиеся и по сей день, подкрепляют «традиционное» направление этого маятника, и один из классических патриархальных посылов звучит как «политика — дело не женское». Сегодня доля россиян, выступающих за увеличение числа женщин в политике, составляет 26% — это почти вдвое меньше, чем в 1998 году, когда за это выступали 45% жителей. В то же время количество противников участия женщин в политике достигло максимума с 2016 года и составило 21%.
Кроме того, гендер, понимаемый в российской педагогике как социальный пол, включающий культурные, психологические и поведенческие различия мужчин и женщин, активно культивируется как набор установок уже с детства. Гендерное воспитание по типу «мальчики сильные защитники Родины», а девочки «нежные создательницы семейного уюта», включено в ФГОС ДО (Федеральный государственный образовательный стандарт дошкольного образования) и активно практикуется в детских садах. Это готовит детей к выполнению во взрослом возрасте общественных ролей, задуманных для них правящим классом, и девочки в этой системе оказываются отброшены максимально далеко от формирования желания интересоваться политикой.
«Третья смена» — бьюти-невроз
Компания Gillette однажды решила расширить рынок сбыта и убедить женщин, что они должны удалять волосы на теле, связывая в своей рекламе гладкость кожи с женственностью и называя волосы «лишними» и «уродливыми» — упор был сделан не на гигиену, а на эстетическую сторону вопроса. Конкуренты Gillette по рынку начали делать тоже самое — если в начале XX века у американок не было принято удалять волосы на теле, то к 1964 году уже 98% жительниц США от 15 до 44 лет стали регулярно бриться везде ниже головы. Использованный капиталом женский стыд сформировал новый стандарт красоты, распространившийся во всем мире. Продавцы средств и процедур от целлюлита по аналогичной схеме возвели это абсолютно физиологически нормальное для женщин явление буквально в ранг «болезни», которую нужно «лечить». Похожие процессы не останавливаются и по сей день — сверхценную идею внешней привлекательности, которую «традиционно» внушили женщинам как черту, определяющую их существование, активно используют. Невроз на тему внешности, культивируемый через соцсети, таргетированную рекламу, образы знаменитостей и подверженных этой же пропаганде мужчин, преследует и россиянок — что-то изменить в своей внешности хотели бы 69% женщин против 31% мужчин. Согласно исследованию Dove, 86% женщин и 90% девочек в России ограничивали себя в еде или ещё каким-то образом ставили под угрозу своё здоровье из-за недовольства собственным внешним видом.
Капиталисты успешно отыгрывают на женской неуверенности в себе, источником которой являются желания быть одобряемой обществом и повысить свою ценность на «брачном рынке», чтобы привлечь внимание более ресурсных партнёров и улучшить своё материальное положение. Как известно, у женщин оно в среднем более низкое, чем у мужчин. Рынок бьюти-товаров, процедур и пластических операций сегодня огромен, и женщины готовы копить деньги, чтобы исправить «недостатки» — всё это также огромное количество времени, сил и средств. Невозможность достичь стандартов красоты провоцирует у них такие проблемы, как расстройства пищевого поведения, депрессии, тревожность, проблемы с самооценкой и даже социальную изоляцию. Иногда попытки женщин соответствовать проданной обществу картинке заканчиваются летально.
Можно заключить, что, во-первых, предпосылок для того, чтобы женщины больше интересовались политикой, нет — это максимально далеко от вкладываемых в них с воспитанием установок и жизненных реалий. Во-вторых, им, по большому счёту, некогда этим заниматься. Однако есть одно движение, в котором женщины всё же более менее ярко представлены — это все сорта буржуазного феминизма. Образованные жительницы крупных городов примыкают к нему, видя несправедливость «традиционных» мотивов, ведь именно они широко освещают специфические проблемы женщин — право на аборт, сексуализированное насилие, «кухонное рабство», дискриминация, разница в оплате труда и тому подобное. Получается, что это единственное заметное в обществе представительство для женщин, желающих сказать своё «нет» происходящему. Одна проблема — в связи с тем, что буржуазные течения не претендуют на смену общественно-экономической формации, всё это будет носить лишь косметический характер и никогда не приведёт к их освобождению, ведь для этого не создано материальных условий. Внимание политически активной части женщин старательно уводится от классовой природы проблемы в пользу стравливания их с мужчинами и поддержки других женщин, в том числе, из класса капиталистов, ведь буржуазный феминизм не делает между ними различий.
В связи с этим самым эффективным вариантом привлечения женщин в коммунистическое движение видится развитие линии марксистского феминизма, который предполагает работу со специфическими проблемами угнетения женщин-пролетарок, а не женщин в целом. Несмотря на то, что глобальные интересы рабочего класса едины, эксплуатация мужчин и женщин в силу исторических и биологических предпосылок протекает по-разному, и этот фактор нельзя игнорировать.
Дав в руки пролетаркам реальные инструменты по решению этих проблем, а не буржуазное блеяние о патриархате, который является лишь следствием, мы усилим всё движение и сократим для капитала поле возможностей по расколу рабочего класса.
Реализовывать эту стратегию можно через медиа, заточенные под женский вопрос, и в сотрудничестве с теоретически близкими блогерками-марксистками, которые уже имеют аудиторию — создание контента на близкие обычным женщинам темы поможет плавно интегрировать их в повестку. Также кружки могут обратить внимание на возможность запуска дополнительных мини-программ, раскрывающих тему марксистского феминизма — это может оказаться актуально для привлечения женской аудитории, которая, осознав источник угнетения, в дальнейшем начнёт заниматься по классическим программам. Женская аудитория — это большое поле, которое практически никак не затрагивается коммунистическим движением в России. Расширение влияния в этой области потребует времени и изобретения новых форматов работы, однако избегать этого не стоит, ведь если марксисты не возьмутся за женщин, то их ресурс будет использован против движения.
