В коммунистическом движении России давно назрела необходимость в создании сильной, политической централизованной организации — партии. Невозможность дальнейшего развития без её появления признается всеми крупными силами разобщенного движения.
В своей статье «Шаг для преодоления кружковщины» мы подробно остановились на тех, действия, которые кажутся нам необходимыми для создания партии. В этой работе мы разберем один из тезисов, выдвигающихся против организационного строительства. Он звучит следующим образом:
Сила будущих изменений рабочий класс, коммунисты — авангард рабочего класса. Следовательно, построение организации без сильного рабочего движения невозможно, поскольку не с кем вести работу. Значит, насущной задачей любого объединения является выработка кадров для будущей партии или прямое политическое действие, направленное на уступки правящего класса здесь и сейчас.
Мы с этим не согласны. Сейчас мы объясним почему.
Для этого нам необходимо:
1) Понять, что такое «рабочее движение» и «партия»
2) Проанализировать опыт взаимодействия коммунистических партий и рабочего движения в прошлом
3) Понять, возможно ли построение партии в России в настоящий момент.
«Рабочее движение» и «партия»
Под «рабочим движением», чаще всего, имеется в виду группы представителей наемного труда, осознавших свои антагонистические интересы с работодателем и начавших активную борьбу за них. Осознав общность своих интересов, сотрудники идут дальше — создают организацию, направленную на защиту общих экономических интересов, — профсоюз или другую форму самоорганизации.
В России членами таких объединений являются около 2-4% всех наемных работников. Самой большой профсоюзной организацией можно считать «ФНПР» — крупную официозную структуру, насчитывающую около 1,5 миллионов человек в своем составе. При этом стоит отметить падение численности этой организации — 10 лет назад в ней состояло около 20 млн человек. Падение популярности «ФНПР» среди наемных работников напрямую связано со спецификой её деятельности — она не отстаивает интересы работников перед работодателями, представляя из себя фиктивную организацию трудящихся. Помимо неё, также существуют крупные отраслевые независимые профсоюзы: от медицины до курьерской службы. При этом численность этих организаций, несмотря на свой рост, также не охватывает большинство трудящихся. Стоит отметить, оценку самими россиянами состояния профсоюзной деятельности — подавляющее большинство считает, что оно в упадке или кризисе.
При этом растет количество трудовых конфликтов. За 2024 было зафиксировано 169, что на 30 больше, чем годом ранее. Девяносто процентов из них были проведены «неорганизованными» сотрудниками, то есть не состоящими в профсоюзах. В тройку по популярности причин конфликта вошли: низкая зарплата, нарушений условий труда, задолженность по зарплате. Последний показатель все стремительней растет в экономике в целом: в январе он составлял около 400 млн рублей, в мае — уже полтора миллиарда.
Более того, практически треть россиян планирует сменить работу в этом году из-за недовольства условиями труда
Как бы то ни было, стихийное «рабочее движение» не находится на пике своих возможностей, его широкого подъема не фиксируется. Следовательно, необходимо ждать его возвышения для строительства партии?
Нет, мы так не считаем.
Само по себе стихийное «рабочее движение» это только часть успешной борьбы за прогрессивные перемены в обществе. Описывая в нашей работе «Победа и самопогибель экономизма» опыт французского и финского «рабочих движений», мы еще раз доказали, что наличие сильной пролетарской самоорганизаций очень мало даёт коммунистическому движению само по себе, поскольку не может перейти к политическим требованиям, кроме частичных, как это было в Чиатуре. Для этого и необходима политическая организация коммунистов — партия.
С этой точки зрения, партия должна выступить как сознательная часть рабочего движения, направив усилия его стихийной части на совместную работу за изменения в обществе. Именно партии как профессиональной политической организации предстоит преодолеть внутриклассовые различия в уровне дохода, национальности и конфессии.
Отказ от строительства партии, продиктованный отсутствием сильного «рабочего движения», — преклонение перед стихийностью. Отказ от организационного строительства — отказ от по-настоящему сильного рабочего движения, способного что-то изменить.
Более того, отсутствие организационной структуры — хвостизм и анархия во время политических кризисов, как это уже показал опыт российского левого движения. Отказ от политической борьбы в будущем, когда стихийное рабочее движение потребует изменений.
О взаимоотношениях партии и рабочего движения в прошлом
Начать стоит для порядка с опыта нашей страны, которая в прошлом имела более чем богатую историю партийного взаимодействия с рабочим движением
Первый и наиболее яркий пример — опыт работы большевиков. Ко времени появления РСДРП стихийное рабочее движение лишь начинало проявлять свою силу. Конечно, оно уже имело в своем багаже ряд крупных выступлений разной степени успешности, вроде Морозовской стачки или произошедших чуть позднее Обуховской обороны и крупной Ростовской стачки. Эти выступления были, несомненно, акциями самой передовой, но крайне немногочисленной части наемных работников. Поэтому говорить в этом контексте о массовом стихийном рабочем движении еще не приходилось.
Несмотря на это, социал-демократы продолжили организационное строительство, не оглядываясь на отсталость рабочего движения, и выстраивали контакты с наиболее активными представителями пролетариата. Таким образом, постепенно формировалась спайка между стихийной и сознательной частью рабочего движения, которая в будущем позволила взять политическую власть и распространить большевистское видение на широкие массы трудящихся. Стоит отметить, подобные шаги были предприняты РСДРП(б) задолго до резкого подъема протестной активности рабочих в ходе революций 1905 и 1917 годов. Однако именно эта предусмотрительность и нежелание идти в хвосте более медлительного рабочего движения помогли как самому движению, так и конечному успеху революции.
Есть, тем не менее, и более современный пример. В октябре 1993-го года в Российской федерации разгорелся конституционный кризис, о которым мы писали в отдельной статье. Дальнейший рост напряжения в обществе привел к столкновению парламента и президента, вплоть до отдельных боев. Однако была еще и третья сторона кризиса — несистемные левые. Несмотря на популярность в народной среде как самих левых политиков, так и идеи восстановления Советского Союза, организационная слабость и крайняя разрозненность левого лагеря не позволили возглавить народный протест. Как итог, стихийная часть смогла пересилить сознательную, что привело к бессмысленному выступлению и поражению левых, а в долгосрочной перспективе — к угасанию политической активности левого лагеря и деградации рабочих выступлений вплоть до отчаянных, но безрезультатных забастовок безработных и обнищавших россиян.
Было бы, однако, несправедливо ограничиться лишь одной Россией, ведь аналогичный опыт имели и многие другие страны мира. Энциклопедический пример можно найти в Коммунистической партии Индокитая (КПИ), позднее ставшей более известной под именем Коммунистической партии Вьетнама. На момент своего появления в 1930 году Вьетнам был слабо индустриализированной, преимущественно аграрной страной, тесно окутанной феодальными отношениями. Тем не менее, это не отвратило коммунистов во главе с Хо Ши Мином от создание централизованной дисциплинированной организации. Начало Второй Мировой войны вьетнамские революционеры, в отличие от многих других, встретили боевым порядком, что послужило причиной их выживания в условиях франко–японского террора. В дальнейшем именно хорошо налаженная партийная работа позволит КПИ наладить связи с сельскими и рабочими активистами, а затем свергнуть буржуазно–колониальное владычество.
В целом, если мы посмотрим на множество других зависимых или попросту колонизированных стран, то увидим схожую картину. Слабое промышленное развитие и неразвитость местного рабочего движения не помешали созданию Компартии Турции, продолжающей борьбу в разных формах с начала прошлого века. Характерен и пример Кубы, отсталость рабочих организаций в которой не стала преградой для деятельности Компартии Кубы и успешного похода Движения 26 июля. Таким образом, опыт прошедших дней ясно показывает, что слаборазвитость профсоюзных организаций и стихийного рабочего движения никогда не была оправданием организационного бездействия.
С чего начать? Вместо итогов
Партия не строится в одночасье — это долгий и кропотливый процесс выстраивания взаимоотношений на основе совместной практики и идеологической близости. Без строительства организационной составляющей невозможен не только адекватный ответ на политические вызовы, но и какое бы не было руководство пролетарским движением. За суждениями о необходимости ожидания у моря погоды, то есть «сильного рабочего движения», скрывается нежелание изменений во внутреннем устройстве левого движения — его выхода из аморфной стадии кружковщины. Это нежелание в первую очередь основывается на попытке избежать ответственности и дисциплины, которые обязательно придут вместе с началом партийного строительства. Ответственности и дисциплины, которые неразрывно связаны с профессиональной деятельностью коммуниста. В то же время без партийного строительства у каждого активиста остается возможность прибывания в кружковщине, за которой часто скрывается иллюзия нонконформистской деятельности. По этой причине каждый активист должен для себя принять решения: готов ли он идти дальше?
Для тех, кто готов, путь может быть только один — выстраивать совместную работу с идеологически близкими товарищами.
