Наблюдая за рабочим движением западных стран, каждый без труда заметит необычайно большую роль профсоюзов и экономической борьбы. Действительно, по сравнению с многими странами СНГ, забастовки и стачки здесь исчисляются тысячами и охватывают все сферы экономики.
Особенно показательными в этом плане стали 2022 и 2023 годы, когда по всей Европе забастовки охватили сотни тысяч людей труда. Так, осенью 2022 года в одной Германии одномоментно бастовали более 200 тысяч человек. Тогда же всеобщая стачка работников НПЗ остановила крупнейшие заводы Франции. Не вдаваясь в перечисление, упорная экономическая борьба явно здесь на подъеме, чего не сказать о политической составляющей.
Экономизм, как господство экономической борьбы рабочих в ущерб политической, утвердился в Европе сравнительно давно — об этих тенденциях писал ещё Ленин в «Что делать?», четко обозначив их взаимосвязь с реформизмом и оппортунизмом.
И вправду, именно социал–демократы и разного рода «демократические социалисты» до сих пор являются опорой легальной и умеренной профсоюзной борьбы: «Непокоренная Франция» в Пятой республике, «Die Linke» в Германии, лейбористы в Великобритании и т.д.
Долгое время основным аргументов в пользу успешности подобной стратегии являлась ссылка на «социальные государства» Европы. Посмотрите на страны «скандинавского социализма» и торжество социального капитализма — говорили умеренные. Однако так ли хорошо обстоят дела экономизма в нынешнюю эпоху? И защитила ли западного пролетария подобная стратегия?
Мировая реакция и деградация «социального капитализма»
Со второй половины прошлого столетия скандинавские страны стали образцом реформизма: относительно высокий уровень жизни, большой показатель экономической и политической свободы. С тех времен многое изменилось
После развала Советского Союза и деградации мировой социалистической системы власть в Северной Европе начала уверенно переходить к правым, сторонникам рынка и противникам профсоюзов. Яркий тому пример — Финляндия, где за несколько десятилетий своё влияние укрепила не только правая Национальная коалиция, но и как бы шедшая под их прикрытием партия «Истинных финнов». Так, если в 1999 году последние на парламентских выборах набирали не более 1% голосов, то в 2019 году — уже 17,5%. Итогом же их шествия стала большая победа на выборах 2023 года, где они вошли в правящую коалицию рыночных националистов и правых популистов.
Профсоюзы страны поначалу отнеслись к этому преступно пренебрежительно, как и главенствующая в них социал–демократическая партия. За что они, однако, вскоре поплатились. Всеобщие забастовки 2024 года, вызванные экономическими трудностями и недовольством населения антипрофсоюзным курсом правительства, сильно разозлили правых. Всего за несколько месяцев организованных стачек экспорт Финляндии рухнул на 30%, что толкнуло парламент к принятию радикальных мер — уже в мае были приняты драконовские законы, жестко ограничивающие право на забастовку и протест. Надо отдать должное, ибо националисты и консерваторы добились своего, сильно загасив протестный огонь.
Но где же были социал–демократы и прочие реформисты в этот момент? По сути, в решающий момент они сдали свои позиции, приостановили стачки, дав передышку коллегам справа, и тем самым позволили ликвидировать одну из первооснов «финского социализма». Ныне финское правительство строго настроено на рыночные реформы и ослабление рабочего движения — и в этих новых рамках ведомая лояльными элементами экономическая борьба, в отрыве от реальной политической деятельности, оказалась попросту беззубой.
Впрочем, о реальном провале больше наших слов скажут сами настроения финнов, среди которых поддержка забастовок сменилась отстраненностью и разочарованием.
Главное же, что описанные процессы носят всеобщий характер для стран Скандинавии. За последние десятилетия ультрапрвые далеко продвинулись: так, в Швеции крайне националистическая партия «Шведских демократов» стала крупнейшей правой партией и контролирует 20% парламента, а в Норвегии солидный политический капитал набрала праволиберальная «Партия прогресса». Параллельно идут приватизационные мероприятия, а некогда столь чтимое «социальное государство» деградирует перед взором профсоюзного экономизма.
Несправедливо было не взглянуть на крупнейшие экономики Европы, сконцентрировавшие все пороки экономизма. Обратим взор, к примеру, на Францию.
В стране общеизвестной протестной культуры до сих пор сильны левые настроения, весьма солиден здесь и вес профсоюзов. Массовые забастовки 2022–2023 годов стали тому ярчайшим подтверждением, когда одновременно работу прекратили целые отрасли: транспорт, нефтепереработка и т.д. Не меньше отличилась и предолимпиадная пора — надолго парижский муниципалитет запомнит многомесячную забастовку мусорщиков, вызванную недовольством пенсионной реформой.
Часто профсоюзы Франции добивались успеха, выбивая законные льготы и послабления для рабочих. Однако, отдельные победные эпизоды не помогли французскому пролетарию в момент борьбы за отмену пенсионной реформы и результаты выборов. Несмотря на многомесячные протесты и забастовки, правительство Макрона 16 марта 2023 года приняло закон о повышении пенсионного возраста, банально проигнорировав и массовые протесты, и забастовки, и даже угрозы «бумажного тигра» — «Непокоренной Франции».
Понимая ограниченную силу рабочих организаций и левых партий страны, сконцентрированных на экономизме и абсолютном лоялизме соответственно, правительство совершенно не постеснялось пойти на подобный шаг. И главное — это им сошло с рук. Меланшоновские реформисты по итогу не предприняли никаких реальных действий в защиту трудящихся ни тогда, ни после выборов лета 2024 года, когда широколевая коалиция «Нового народного фронта» одержала в них победу. Ибо в рамках установленных буржуазных политических институтов большего добиться оказалось невозможно, а идти против них они не смеют.
Что закономерно — как и в Финляндии, за подобное доверие к социал–демократии вскоре французские профсоюзы могут поплатиться базовыми правами и свободами. Уже несколько лет в стране звучат призывы к ограничению деятельности профсоюзов, в том числе от высших политических лиц. Однако уже сейчас французских парламент принял в первом чтении закон об ограничениях масштабов забастовок в стратегической сфере транспорта. Конечно же, Всеобщая конфедерация труда Франции выступила категорически против подобных мер, но станет ли это преградой антипрофсоюзному курсу правой коалиции после — более чем сомнительно.
Процессы, описанные на примере Франции и Финляндии, знакомы как Европе, так и заокеанскому Западу. О необходимости ограничения прав трудящихся на забастовку говорят в Германии, где авангардом реакции вновь выступает старая праволиберальная партия СвДП. Относительно недавно, в 2023 году, ввели аналогичные законы и в Великобритании. Пока что капиталистическое государство пользуется подобными репрессивными инструментами несколько робко, аккуратно, используя вместо «запрета» термин «установление минимальной нормы труда». Тем не менее, не стоит обманываться, ибо курс все более правеющих правительств неизменнен уже на протяжении многих лет.
Последствия чего в виде деградации социальной сферы, рекордного неравенства и краха концепции государства всеобщего благосостояния мы можем наблюдать уже сейчас.
Отметим — профсоюзы, безусловно, могут добиваться значительных успехов в защите прав рабочих. Более того, сложно представить организованное коммунистическое движение вне всякого взаимодействия с ними. Однако, все эти успехи обречены на провал, если зараженные экономизмом профсоюзные лидеры самоизолируются от политической борьбы или прямо капитулируют в решающий момент. В конце концов, пока рабочие ведутся на речи реформистов, до власти дорвутся реакционные правые — и как мы убедились ранее на примерах Франции и Финляндии, при отсутствии реального сопротивления весь ранее добытый прогресс будет ими помножен на ноль.